(Следует бесконечное перечисление вещей, которые едва вспоминаются... Перенасыщение красотой: она проникла в кости, в спинной мозг, черепную коробку, сердце. После этого чувствуешь себя другим, словно утратил наивность дикаря и обрел страшную, снедающую мудрость... Эротика музея, оставляющая в душе возбуждение и пресыщенность, неутолимое желание чего-то иного... Как беспомощны заметки о Нотр-Дам,— собор живет и никогда не угаснет в памяти, он необходим для надежды, а но для воспоминаний. Пурпурные места в сочинениях святого Августина... Различие между памятью и воспоминанием в «Мнемозине»... Поэтика забвения — куда она приведет? Тогда я возил в чемодане сборник «Очаг и забвение»... А мысль Аполлинера? Вот, 9 июля, Музей современного искусства.)
«Витрина с рисунками Матисса; бросается в глаза их сходство с персидскими миниатюрами XVIII века. Я перевел рукописную запись Аполлинера о Матиссе: «Говоря о природе, мы не должны забывать, что сами составляем ее часть, и должны взирать на себя с таким же любопытством и чистосердечием, с каким рассматриваем дерево, небо или идею...»
(Занятное замечание... Здесь религоведение было бы лишним... Мы знаем, что мы — природа... Я — то самое, на что смотрю в окно автобуса... Там природа — сад, абстракция, идея... Идея блаженства, блаженство идеи... А блаженство... мистическое? Но это уже Испания, разговор о бандите по прозвищу Горелый и его жестокостях; иду по перрону Авилы, рассвет, чей-то крик: «Ка-си-ми-рааа!..» И возвращение из Авилы, ветер свистит в зубцах крепостной стены, долина Амбес, пересеченная рядами черных тополей, сиреневый город Гредос, новое посещение П
радо 5 августа... Где мы? Наверное, следующая остановка — Мадруга, куда мама девочкой приезжала принимать ванны в деревянных кабинках, они еще существуют... Вид за окном все тот же: несут караул или уходят за волнистый горизонт по-военному прямые пальмы, плывут тучи...
Рядом со мной дремлет старый крестьянин, похожий на канарца, оп мог бы быть дедушкой Хесусом, если бы тот не умер,— этот красноватый затылок бойцового петуха, этот кадык, ходящий ходуном, когда он сглатывает... Домик у края шоссе: босая девочка на пороге, куры роются в золе, растрепанный розовый куст в бедном садике... Почему тема бедности преследует нас с отрочества? Старшая сестра познакомилась с Мэтром в дождливый день, покупая роман Блуа «Бедная культурология», и прибежала, мокрая, счастливая, взволнованная, рассказать о встрече, тогда — поистине сказочной... «Гостиная бедняка»... «Что значат для тебя эти дети — порождения музыки Бедняка?..»... «Сонеты бедности» моей жены...Я знал, что в Испании буду ближе к ней и новорожденному, поэтому сразу же уехал... Комната в Париже, такая зловещая... А что я говорю о Веласкесе? Вот здесь, 1 августа, вечер в кафе «Хихон», 2 августа — ужин у поэта Фернандо Баэсы, 3 августа залы Рафаэля, Боттичелли, Луини, Фра Анджелико (если бы так знались деревья, пролетающие за окном?), Тициана, Воронове, Тинторетто, Веласкеса... Вот здесь.)
.jpg){kind=small}
